Russian
English
«Память – это медная доска, покрытая буквами, которые время незаметно сглаживает, если порой не возобновлять их резцом». Таким эпиграфом из английского философа XVII века Джона Локка предварила сотрудник Санкт-Петербургского научного центра РАН Татьяна Покровская свой отчет об оценке состояния захоронений представителей академического сообщества на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. Оценка проводилась по поручению Ученого совета СПбНЦ РАН, которое сама же Татьяна Гаврииловна инициировала.Началось с неприятного происшествия. Упавшим деревом был расколот памятник на могиле выдающегося ученого-электротехника, инициатора создания и первого руководителя Ленинградского научного центра АН СССР академика Игоря Алексеевича Глебова (1914 -2002) на Никольском кладбище. Узнав об этом, Т. Покровская, движимая желанием помочь, отправилась в старинный некрополь. Дочь ученого член-корреспондент РАН Лидия Чубраева заверила ее, что своими силами справится с восстановлением обелиска (и справилась!). Но злополучным деревом была серьезно повреждена и соседняя могила математика, члена-корреспондента РАН Владимира Ивановича Зубова (1930-2000), и признаков, что кто-то позаботится о ней, не наблюдалось. А ведь при жизни этот человек, потерявший зрение в 14 лет, вызывал всеобщее восхищение: закончил Ленинградский университет, защитил кандидатскую и докторскую диссертации, основал в родном вузе факультет прикладной математики – процессов управления. Говорят, по стуку мела на доске мог определить, правильно ли написана формула.
Т.Покровская предложила выяснить, кто еще из членов академии похоронен под сенью лавры и в каком состоянии находятся их могилы. ВРИО председателя СПбНЦ РАН, доктор биологических наук Марина Орлова поддержала благое начинание. Сохранить память о корифеях российской науки – задача, достойнейшая для потомков, в Год российской науки и технологий, в ходе начавшейся подготовки к 300-летию Российской Академии наук тем более. Но тут уместно сказать о самом Никольском кладбище. С момента создания в 1863 году оно предназначалось для состоятельных горожан и высшего лаврского духовенства. Отсюда изысканные часовни, склепы, скульптуры на местах погребения. Однако после 1917 года началось разрушение некрополя, не имевшего для новой власти ни исторической, ни художественной, ни идеологической ценности. Сродни актам вандализма было и сокращение его площади – с утратой исторических могил ради транспортной магистрали у нового моста через Неву. Лишь в конце прошлого века (с упокоением здесь иерархов Русской Православной Церкви) к Никольскому погосту стал возвращаться статус престижного. Появились аллеи кавалеров ордена Александра Невского, Героев Советского Союза, здесь были похоронены Анатолий Собчак, Галина Старовойтова – к ним точно не зарастет народная тропа. Но хватает и участков сорной травы, в которой затерялись подчас неопознанные, заброшенные могилы. По действующим правилам, уход за ними должны осуществлять «заинтересованные лица или организации».
И вот, вооружившись не слишком достоверным планом захоронений (масштаб 1:2600), Т.Покровская приступила к свое¬образным полевым исследованиям. Скажем, долго и безуспешно искала могилу директора Ботанического сада академика С.И. Коржинского (1861-1900) за прудом, а она оказалась ближе к входу, но так заросла снытью, что не сразу бросилась в глаза. Работа была сопряжена с риском для здоровья: в бурьяне скрывались не только тропинки, но и обветшавшие надгробия, и ямы склепов, прикрытые полусгнившими досками. Порой главному специалисту научно-исследовательского отдела СПбНЦ РАН приходилось брать в руки косу и секатор. Возвращалась домой в ожогах от борщевика и крапивы. По мере сил ей помогали работники кладбища, выделили даже грабли и ведро. Зато каждая находка становилась маленькой победой, тщательно документировалась, подкреплялась подробной справкой с фотофиксацией. Порой случались чудеса: обнаружив могилу сейсмолога, члена-корреспондента Академии наук князя Б.Б. Голицына (1862-1916) и обеспечив доступ к ней, Покровская сообщила об этом в профильные научные организации. И в один прекрасный день увидела, что могила приведена в порядок, рядом с ней установлен знак с перечнем заслуг усопшего.
Уточнение данных о каждом выявленном объекте требовало немалых усилий. Иногда предварявшее имя ученого звание «академик» свидетельствовало только о признании обществом его заслуг, но в большинстве случаев упокоившийся член академии обозначался как «профессор». Так, на торце одной из плит, утонувших в папоротнике, Т.Покровская прочитала: «Труд – жизнь. Жизнь – труд». После расчистки оказалось, что это могила Александра Викентьевича Клоссовского (1846-1917), основателя российской школы геофизики и метеорологии. Его докторская диссертация «Грозы в России» была отмечена Золотой медалью Русского географического общества. Профессор Новороссийского университета Клоссовский создал сеть наблюдательных метеопунктов на юго-западе России, ратовал за экспериментальные методы изучения атмосферы – в противовес статистической метеорологии, которую предлагал «извести до самых ограниченных размеров». Своей научной непримиримостью нажил влиятельных недругов, но и они не помешали его избранию членом-корреспондентом Императорской Санкт-Петербургской Академии наук. На долю ученого выпали тяжкие семейные невзгоды, о которых его биограф написал: «Не приведи нам Господь!», но он продолжал творить. Приоткрылась еще одна судьба, поросшая травой забвения…
Труднее всего было обнаружить могилу академика Афанасия Федоровича Бычкова (1818-1899), на протяжении 17 лет возглавлявшего Публичную библиотеку, – ее накрыл огромный куст бузины. Последняя обитель историка, археографа, палеографа находится в относительно приличном состоянии, хотя и требует ухода, но рядом-то разбитое надгробье могилы его сына, члена-корреспондента Санкт-Петербургской Академии наук и АН СССР Ивана Афанасьевича Бычкова (1858-1944). Он тоже был археографом и библиографом, работал в Императорской публичной библиотеке, в советское время заведовал ее рукописным отделом, в блокаду, спасая отечественное документальное наследие, непоправимо подорвал здоровье. Кому как не Публичной (ныне – Российской национальной) библиотеке взять под опеку обе не чужие ей могилы.
На сегодня выявлены захоронения 10 академиков, 4 членов-корреспондентов и одного Почетного члена Академии наук. В СПбНЦ РАН готовят письма в те организации, с которыми они были связаны при жизни, и запрос в Минобрнауки РФ о возможности разработки госзадания на проведение комплексной НИР по теме «Наследие» с участием академического Архива, Института русской литературы РАН, Института восточных рукописей РАН. А еще Т. Покровская думает о концепции авторской экскурсии по академическому маршруту Никольского кладбища. Надписи на «медной доске памяти» положено возобновлять.
Помнится, в канун 300-летия российского флота академик Дмитрий Лихачев говорил, что лучший способ отметить юбилей – привести в порядок могилы русских моряков по всему миру. А знаем ли, сколько неухоженных могил членов Российской академии наук по городам России?..
Аркадий СОСНОВ
Еженедельная газета научного сообщества «ПОИСК»
№38 от 17.09.2021. Фото автора